Капитан первого ранга - Страница 73

Из переулка уже доносился топот ног. Он приближался, а в трактире по-прежнему слышался шум, треск стульев, ругань — словом, что-то похожее на абордажную свалку.

— Сюда, сюда! Встаньте перед окном! — воскликнул Джек Обри, и вот толпа взопревших матросов, тяжело дыша, остановилась внизу с разинутыми ртами. — Встаньте в круг. Стойте тут. — Спрыгнув в середину круга, он закричал: — Задержите их, а затем живо вниз, к баркасу.

В первые минуты свора судебных исполнителей отпрянула назад, но когда помощник шерифа и его помощники выбежали из гостиной с криками: «Именем закона! Слышите, именем закона!», они воспряли духом, и тесный переулок наполнился звуками глухих ударов, ругательствами, треском сломанных досок. Моряки, с Джеком посередине, изо всех ног бросились к морю.

— Именем закона! — вновь завопил помощник шерифа, отчаянно пытавшийся дотянуться до Джека.

— Пошел ты со своим законом! — отозвался кто-то из моряков, а Бонден, сцепившись с судебным приставом, вырвал у него из рук жезл и швырнул его в воду: — Теперь ты разжалован, приятель. Так что я могу тебе как следует врезать, корешок. Берегись, а не то раскаешься.

Судебный пристав зарычал, вытащил кортик и бросился на Джека.

— Ишь ты, прямо циркач! — одобрительно заметил Бонден и приложил его доской по голове. Тот рухнул в грязь, а Пуллингс вместе с друзьями, выбежавшими из гостиницы, добавили ему пинков ногами. Помощники шерифа, оставив двоих товарищей лежать на земле, бросились врассыпную, крича, что позовут друзей, охрану и солдат.

— Мистер Пуллингс, прошу вас, поторопите матросов! — крикнул из баркаса Джек. — И помогите тому придурку, что валяется в грязи. Что, там еще двое? Отлично. Все на борту? А где доктор? Позовите доктора. Ах, вот вы где! Отчаливайте. А теперь все дружно! Навались! Каким отличным матросом он будет, — добавил Джек с улыбкой, — как только привыкнет к нашим порядкам. Это же бульдог, а не человек.

Во время утренней вахты, когда пробило две склянки, «Поликрест» плавно скользил по волнам холодного свинцового моря, овеваемый, поскольку в полночь ветер чуть зашел к востоку от зюйда, леденящим свинцовым воздухом. Для того чтобы не терять ни минуты (в это время года судно могло быть заперто в Ла-Манше ветром на несколько недель), Джек приказал сниматься с якоря прямо во время отлива. Дул несильный ветер, неспособный разогнать туман или поднять хотя бы слабое волнение на маслянистой поверхности длинной зыби, поэтому «Поликрест» мог бы поставить большое количество парусов. Однако он нес только марсели и еще несколько парусов, скользя, словно неторопливый призрак, и едва слышно рассекая воду.

Темный силуэт его капитана, казавшийся крупнее обычного из-за дождевика и зюйдвестки, возвышался над наветренной стороной шканцев. Услышав возгласы: «Переверни!» и «Стоп!», а затем глухой удар поднимаемого на борт лага, Джек обернулся.

— Мистер Бабингтон, сколько у вас? — крикнул он.

— Два узла и три сажени, сэр!

Джек Обри кивнул. Где-то в темноте по левому борту должен находиться Селси-Билл; возможно, придется менять галс, пока же впереди достаточно свободного места. С подветренной стороны из тумана все время слышались тревожные сигналы горнов с рыбацких судов, ведущих ловлю у самых берегов. Но до них еще была добрая миля. Мористее через каждые несколько минут раздавался пушечный выстрел. Вне сомнения, к Порсмуту противоположным галсом шел военный корабль. Носовая карронада «Поликреста» отвечала через регулярные интервалы четвертными зарядами.

«Во всяком случае, к утру еще четверо научатся управлять этим кораблем», — размышлял Джек.

В известном смысле ему не повезло — первое испытание корабля состоялось в такое время, когда горизонт был невидим, а море и небо было невозможно отличить друг от друга. Но в целом об этом он не жалел, так как выигрывал несколько часов, оставив далеко за кормой и убогий городок Госпорт, и алчных судебных приставов. Кроме того, с тех пор как он впервые увидел «Поликрест», ему не терпелось узнать, как корабль будет вести себя в открытом море. Поднимаясь на волнах зыби, он двигался каким-то странным образом, как бы взбрыкивая и вздрагивая, словно лошадь, намеренная шарахнуться в сторону.

При неярком освещении нактоуза можно было видеть мистера Гудриджа, штурмана, стоявшего рядом со старшиной-рулевым возле компаса. Это был сдержанный пожилой мужчина с огромным опытом, который некогда был штурманом линейного корабля, но был уволен за столкновение с капелланом и лишь недавно восстановлен в должности. Он столь же внимательно следил за поведением «Поликреста», как и его капитан.

— Что вы можете сказать о судне, мистер Гудридж? — спросил Джек Обри, подойдя к штурвалу.

— Впервые вижу, чтобы судно так упиралось. Джек Обри взялся за штурвал и, несмотря на малую скорость, сразу почувствовал мощное противодействие: корабль так и норовил нацелить нос прямо в центр ветра. Он дал ему волю, и, прежде чем паруса стало заполаскивать, противодействие прекратилось. Руль перестал ходить, и странное винтообразное движение совершенно изменило свой ритм. Джек не мог понять, в чем дело, и, удивляясь поведению корабля, плавно возвращал его на прежний курс. Создавалось такое впечатление, словно у «Поликреста» два, а то и три центра вращения: очевидно, кливер, фок и бизань-марсель с одним рифом стремятся сбить его с курса, но беда в чем-то другом — такое сочетание парусов не может объяснить этот вялый руль, это внезапное нежелание корабля слушаться его.

— Три дюйма в льялах, сэр, — объявил помощник плотника, делавший обычный доклад.