Капитан первого ранга - Страница 86

— Ты очень хороша, — произнес Стивен, внимательно разглядывая Диану.

Ее поднятую голову освещал жесткий холодный свет зимнего солнца, и доктор впервые заметил на ее лице признаки увядания. Индия сделала свое дело: цвет кожи был хорош, но не шел ни в какое сравнение с Софи. У глаз проступили едва заметные морщинки, а на осунувшееся лицо легла тень усталости. Через несколько лет станет видно, что Софи все-таки нанесла свой удар. Скрывая горечь, он продолжил:

— Поразительное лицо. Отличное украшение для носовой части корабля. По крайней мере, один корабль был им украшен.

— Значит, мое место под бушпритом? — спросила она с горечью.

«Сейчас меня поджарят на медленном огне», — подумал он.

— В конце концов, — проговорила Диана, разливая вино, — чего ради ты меня преследуешь? Я не дала тебе повода. И никогда не давала. Я честно сказала тебе тогда, на Брутон-стрит, что люблю тебя как друга, но как любовник ты мне не нужен. Почему ты не даешь мне покоя? Чего тебе от меня нужно? Если ты полагаешь, что добьешься своего, взяв меня измором, то ошибаешься. Но если бы ты даже преуспел, то потом горько пожалел бы об этом. Ты совсем не знаешь, какова я на самом деле. Все твое поведение доказывает полную неосведомленность.

— Мне нужно уходить, — произнес он, вставая. Диана нервно расхаживала по комнате.

— Ну и уходи, — воскликнула она, — и скажи своему повелителю и капитану, что я не хочу видеть и его. Он трус.

В гостиную вошел мистер Лаундс. Это был высокий, статный, жизнерадостный джентльмен лет шестидесяти, одетый в цветастый шелковый шлафрок, панталоны без пряжек на коленях и стеганый чехол вместо парика или ночного колпака. Приподняв чехол, он поклонился.

— Доктор Мэтьюрин, мистер Лаундс, — представила их друг другу Диана, бросив быстрый умоляющий взгляд на Стивена. В нем были укор, тревога, досада, почти забытый гнев.

— Очень рад видеть вас, сэр, весьма польщен. Не верю, что удостоен такой чести, — произнес мистер Лаундс, внимательно разглядывая доктора. — Судя по вашему сюртуку, я вижу, что вы врач из лечебницы для умалишенных. Если, конечно, это не невинный обман.

— Вовсе нет, сэр. Я судовой врач.

— Превосходно. Вы находитесь на море, а не в нем: вы не сторонник холодных ванн. Море, море! Где бы мы были, если бы не оно? Поджарились бы, как тосты, сэр, были бы иссушены самумом, этим страшным самумом. Доктор Мэтьюрин хотел бы выпить чашку чая, дорогая, чтобы не засохнуть. Я могу предложить вам чашку превосходного чая, сэр.

— Доктор Мэтьюрин пьет херес, кузен Эдвард.

— Ему было бы полезнее выпить чашку чая, — ответил крайне разочарованный мистер Лаундс. — Однако я не вправе навязывать свои вкусы гостям, — добавил он, понурив голову.

— Я с удовольствием выпью чаю, сэр, как только покончу с вином, — сказал Стивен.

— Ну конечно! — воскликнул мистер Лаундс, тотчас посветлев. — И я презентую вам чайник, который вы будете брать с собой в плавания. Молли, Сью, Диана, прошу вас, заварите чай в круглом чайничке, который королева Анна подарила моей бабушке. В нем получается самый лучший чай. А пока он готовится, сэр, я прочту вам маленькое стихотворение. Я знаю, что вы литератор, — продолжал он, пройдя несколько шагов танцующим шагом и кланяясь направо и налево.

Дворецкий принес поднос, перевел вопрошающий взгляд с мистера Лаундса на Диану: та слегка покачала головой, посадила кузена в кресло с подушечкой для головы, привела его в порядок, повязала вокруг шеи салфетку и, вскипятив чайник на спиртовке, насыпана в него чай и заварила его.

— А теперь слушайте мое стихотворение, — произнес мистер Лаундс. — Внимание, внимание! Armavirumqueсапо и так далее. Разве оно не превосходно?

— Восхитительно, сэр. Большое спасибо.

— Ха-ха-ха! — вскричал мистер Лаундс, красный от удовольствия, запихивая в рот кекс. — Я знал, что вы исключительно тонкий человек. Возьмите булочку. — С этими словами он швырнул в голову доктору маленькую круглую булочку и добавил: — У меня склонность к стихотворчеству. Иногда своими мыслями я лечу к последователям Сафо, иногда к каталитическим гликоникам и ферекратеанцам — приапический размер, мой любезный сэр. Вы любитель древнегреческих поэтов? Не хотите послушать некоторые из моих приапических од?

— На древнегреческом, сэр?

— Нет, сэр, на английском.

— Может быть, в следующий раз, сэр, когда мы останемся одни и не будет дам, это доставит мне большое удовольствие.

— Вы заметили ту молодую женщину, не так ли? Вы человек наблюдательный. Кроме того, вы молодой человек, сэр. Я тоже был молодым. Как представитель медицинской профессии, сэр, вы действительно считаете, что инцест — такое уж нежелательное явление?

— Кузен Эдвард, вам пора принимать ванну, — вмешалась Диана. Кузен смутился и занервничал оттого, что придется оставить подозрительного гостя одного вместе с драгоценным чайником, но он был слишком учтив, чтобы высказать свои сомнения вслух. Его намеки на «страшный самум» не были поняты никем, и Диане потребовалось минут пять, чтобы лестью выманить его из комнаты.

— Какие новости из Мейпс Корт, дружище? — спросил Джек Обри.

— Что? Я ни слова не слышу из-за визга и воплей над головой.

— Вы ничем не лучше Паркера, — отвечал Обри и, высунув голову из каюты, крикнул: — Стоп выбирать тали кормовых карронад! Мистер Пуллингс, отправьте этих матросов брать рифы на марселях. Я спросил: «Какие новости из Мейпс Корт?»

— Их воз и маленькая тележка. Я встретился с Софи наедине. Они с Дианой порвали все отношения. Диана ухаживает за своим спятившим кузеном в Дувре. Я навестил ее. Она пригласила нас с вами в пятницу на обед, собирается угостить морским языком по-дуврски. Я принял приглашение, но сказал, что за вас ответить не могу: вдруг вы не сможете сойти на берег.